![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Когда я еще слушала рок, я пришла к выводу (неоригинальному, наверное, но от того не менее собственному), что его эстетика - романтизм, со всеми отличительными признаками (гениальность=божественность, противопоставление творца (/Творца) миру, великие страсти, априорная ценность бунта и даже романтическая ирония ). Тогда же меня озадачило расхождение между заявленной в официальной истории официальных искусств кончиной романтизма (в музыке - конец 19 в, в других областях - еще раньше) и его благополучной эксплуатацией вплоть до времени моего взросления (кон. 20 в.) как минимум в популярном искусстве. Мало того, оказалось, что в обиходе романтические идиомы вполне себе живы и сейчас, несмотря на соприсутствующий постмодернизм.
Закономерно, что когда я перестала принимать эту эстетику (и этику), я перестала слушать не только Шопена, но и рок. Тем не менее рок, эмоционально будучи примитивнее музыкального романтизма 19 века, обладает определенным свойством, которого тот лишен.Это свойство принято называть драйвом, оно является наследием рок-н-ролла, то есть танцевальным, физиологическим началом, в некотором роде прославлением бессмысленной жизни вопреки болезненной романтической эстетизации смерти. Но если его убрать, остается чистый незамутненный романтизм, как здесь:
Драйв и есть "славное язычество", отказываться от которого для любой человеческой культуры столь же опасно, сколь и заигрывать с ним. Лучше обнять и держать покрепче, чтоб не вырвалось.
За этот самый драйв я и люблю Люлли. Все остальное есть и у других, а прирученного драйва в таких количествах нет ни у кого из современников, ни тем более наследников, при том что барокко любит танцевальные ритмы.
Закономерно, что когда я перестала принимать эту эстетику (и этику), я перестала слушать не только Шопена, но и рок. Тем не менее рок, эмоционально будучи примитивнее музыкального романтизма 19 века, обладает определенным свойством, которого тот лишен.Это свойство принято называть драйвом, оно является наследием рок-н-ролла, то есть танцевальным, физиологическим началом, в некотором роде прославлением бессмысленной жизни вопреки болезненной романтической эстетизации смерти. Но если его убрать, остается чистый незамутненный романтизм, как здесь:
Драйв и есть "славное язычество", отказываться от которого для любой человеческой культуры столь же опасно, сколь и заигрывать с ним. Лучше обнять и держать покрепче, чтоб не вырвалось.
За этот самый драйв я и люблю Люлли. Все остальное есть и у других, а прирученного драйва в таких количествах нет ни у кого из современников, ни тем более наследников, при том что барокко любит танцевальные ритмы.
