(no subject)

[laurenziana]

Можно по-разному относиться к Людовику XIV (собственно, я так и делаю), но чего у него не отнимешь - он был человеком долга. Во имя этого долга он урезал собственную частную сферу до абсолютного минимума, фактически оставив только сон, да и то потому, что из сна ничего публичного было не сделать. А ложился и вставал он уже на людях, отстроил прекрасный, но нечеловеческий Версаль, в котором так неуютно было следующим Людовикам. Они как раз знали толк в привилегиях королевского статуса, а вот обязанности - это уже не к ним. Людовик XIV же умудрился сделать обязанности и из собственных удовольствий, причем не только для других, но и для себя. Когда в 1707 г. ему сыграли новые вещи Элизабет-Клод Жаке де ля Герр, он очень хвалил их в следующих словах: очень оригинально, ни на что не похоже, а это такая редкость в наше время. Надо иметь в виду, что к тому времени королю было 69 лет, и музыку он слушал ежедневно в обязательном порядке: на так называемых soupers du Roi,  т.е. королевских ужинах, для которых писали музыку композиторы на содержании короля, и в церкви (композиторы королевской капеллы). Плюс отдельно организуемые концерты (Petits concerts), где он слушал не состоявших у него на содержании, но тоже заслуживающих внимания композиторов вроде Жаке де ля Герр, оперные постановки и еще всякие события по мелочи. В общем, количество часов музыки, прослушанное королем, вполне сопоставимо с нагрузкой музыкального критика. Неудивительно, что к концу жизни ему казалось, что все это он уже где-то слышал, но слушать продолжал, даже если без прежнего энтузиазма, то из чувства долга. Во-первых, для поддержания имиджевой взаимозависимости между королем, государством и композитором: композитор писал музыку, прославляя в посвящении короля; король слушал эту музыку, прославляя тем самым композитора; иностранцы слушали музыку и думали - вот это страна, где такие король и музыка! Во-вторых, для работы системы государственных субсидий музыки: король платит достойным музыкантам стипендию и сам же наблюдает результаты их работы. Наконец, поддержка отечественного производителя, тесно связанная с п.1  А уж удовольствие Луи-Дьёдонне от музыки - это частный случай в работе государственной музыкальной индустрии :)

В случае с Жаке де ля Герр он не ошибся - она была новатором. Даже итальянцы, законодатели музыкальной моды того времени, традиционно равнодушные к самобытным потугам французов, не устояли: она - единственный французский композитор, попавший в итальянский нотный манускрипт для клавесина, хранящийся в библиотеке Венецианской консерватории.

Это была реклама!

Элизабет-Клод Жаке де ля Герр, соната ля-минор, часть I (alla breve)